Главная » 2012 » Апрель » 23 » Стенограмма обсуждения производственного актива резолюции, принятой на митинге от 08.04.2012 г. с участием председателя НПГР ОАО «СУБР» Золо
13:24
Стенограмма обсуждения производственного актива резолюции, принятой на митинге от 08.04.2012 г. с участием председателя НПГР ОАО «СУБР» Золо
Стенограмма обсуждения производственного актива резолюции, принятой на митинге от 08.04.2012 г. с участием председателя НПГР ОАО «СУБР» Золотарева В.Л. и технического инспектора Калугина А.Т.
Малахов, директор по персоналу, предложил производственному активу просмотреть видеозапись митинга от 08.04.12 г. и перейти к обсуждению резолюции, принятой на митинге. После просмотра началось обсуждение резолюции. Видеозапись была смонтирована, то есть, выбраны и показаны определенные моменты, которые в свою очередь столкнули лбами профсоюз и производственный актив СУБРа. Бригадир Мухин Золотареву: Ты зачем лезешь к нам бригадирам, и кидаешь в наш огород камни? Я тебя не трогал, пока ты нас не трогал. Золотарев Мухину: Я имел ввиду не всех бригадиров, а только лишь их часть. Я знаю, как ты работаешь Петрович. Нарезочки могут показать какие угодно. Я прекрасно знаю, как ты работаешь, и как работает основная часть бригадиров. Я в твой огород камни не бросал. Мухин: Пока ты нас не тронул, мы тебя не трогали. Теперь ты будешь ходить и оборачиваться. Это мои тебе последние слова. Золотарев: я всегда ходил с открытыми глазами и буду ходить. И буду продолжать смотреть. Я сказал не про всех бригадиров. Я думаю, что каждый из вас прекрасно знает, кто как себя ведет.
Мухин производственному активу: что вы молчите? Золотарев: Говорите, конечно Бригадир Ятченко: ты скажи в открытую конкретно кто лижет Махракову? Может это я лижу Махракову? Золотарев: Я думаю, что люди, которые присутствовали на митинге, они прекрасно все вас знают в лицо каждого. И конкретно знают ту ситуацию (речь шла о шахте Черемуховская, где бригадир назначает «смотрящего» в блоке). Зарипову Марату, кто предлагал смотрящим по блокам быть. У кого Зарипов работает? Бригадир Яченко: Не «смотрящим», а ответственным Золотарев: Нет, он мне говорил конкретно «смотрящим». Я понимаю, что вас выделили из коллектива, но вы не забывайте, что за вами стоят люди. Которые работают и очень работают бесплатно. Вы посмотрите на соотношение заработной платы вашей и людей, которые вам подчиняются. Мухин: Я к тебе лезу? Золотарев: А ко мне не надо лезть. Мухин: продолжительно выражается нецензурно. Золотарев: У кого-то есть ко мне претензии. Вы выйдете перед людьми, которые конкретно перед вашим подчинением работают. И спросите их конкретно как их устраивает это разделение или нет. Начальник участка ш. «Кальинска»: 3 года назад ты был у меня на участнике и организовал прокурорскую травлю на нашем участке. Золотарев: Я травлю организовал? А то, что надо элементарно выполнять требования безопасности. Тогда была проверка всех шахт после трагедии на Распадской по указанию Путина. Какую травлю я по твоему участку организовал? И прокурор области включил меня в состав этой комиссии. Комиссией было выявлено, что буквально в ночную смену перед комиссией у тебя в этом блоке производилось крепление разрезной выработки. А ты помнишь, как ты заявил о том, что у нас этот блок не рабочий. Понятно, что Петрович возможно дал денег проверяющему прокурору по фамилии Сопливин. А я поднялся на слой и увидел, что этот блок рабочий и работали в нем в ночную смену перед приходом комиссии. Не надо прятать реально рабочие места, где гибнут люди. Начальник участка ш. «Кальинская»: Кто гибнет? Ты следи за разговором и не каркай. Золотарев: Я не каркаю. Я говорю о реальной обстановке. Начальник участка ш. «Кальинская»: За разговором следи. Я с трудом себя сдерживал, чтобы не скинуть в тебя эту дучку. Золотарев: вы сделали все для того, чтобы прокурор не поднялся в этот блок и понял, что это реально рабочий блок, в котором ведутся работы. Только в забой прокурор забыл подняться, а потом начинаются производственные травмы, проф заболевания и все остальное. Потом эти работники идут не к тебе, а ко мне в профсоюз. Ты понимаешь это. Затем этого человека вышвыривают с предприятия и осуществляют без средств к существованию. Начальник участка ш. «Кальинская»: Когда тебе предложили подойти и поговорить с работниками, что ты ответил? Золотарев: А в твоем присутствии они думаешь, будут разговаривать? Они также молчат, сидят. Если они при тебе скажут, хоть что-то завтра к ним начнутся претензии с твоей стороны. Начальник участка ш. «Кальинская»: Да ты просто не представляешь, что мне приходится выслушивать каждую смену. Золотарев: Я знаю как рабочие, опустив головы на 13 шахте, на работу идут в субботу. Петрович обещал в 2008 году, что по субботам шахта работать не будет. А потом все вернулось на круги свои. Субботы стали рабочими. Золотарев: В отношении видеоматериала по митингу я предлагаю просмотреть его полностью. На нашем сайте без проблем это можно сделать. Чтобы не передергивать, я взял с собой диктофон и сейчас произвожу запись нашего с вами общения. Идет перепалка между Золотаревым и бригадиром шахты Черемуховская Юрием Шниоулисом. Золотарев: Юра когда ты в свое время был в немилости, ты по- другому разговаривал. А потом когда появилась возможность, что ты сделал? Ты знаешь, как о тебе парни на шахте говорят, Юра! Шниоулис: Давай, организуем встречу бригады. Золотарев: Меня не пускают на шахты. Шниуолиус: Как я по-другому разговариваю? Я пришел сюда работать. Как обо мне говорят на шахте? Ты мне хоть одного покажи. Приведи всю бригаду. Давай, приди завтра на участок. Давай встретимся. Ты главное приедь на шахту, я приведу к поликлинике всю бригаду. И спросим у бригады. Мухин: о чем здесь разговаривать? Золотарев: меня пригласили на ваше заседание для разговора, я пришел мне не стыдно любому из вас в глаза посмотреть. Золотарев Мухину: ты сделал все для того, чтобы в твоей бригаде не было членов НПГР, и я не думаю за всех, а только за членов нашего профсоюза. Мухин: Их не будет никогда, никогда в жизни. Кто тебе дал право думать за нас? Идет просмотр очередной вырезки видеозаписи митинга. Где выступающий нелестно отозвался о шахтерах СУБРа. Золотарев: Не, ну за его слова я отвечать не могу. Я сразу пригласил представителя милиции, который прекратил нелестное выступление этого выступающего. Малахов Золотареву: Это ты его специально пригласил Золотарев: Я организовал митинг, и если сначала посмотреть запись, то я сказал, что каждый из присутствующих на митинге имеет право выступить. Когда я предоставляю право выступить, и я не могу знать, о чем будет говорить очередной выступающий. Калугин предложил продолжить просмотр, чтобы присутствующие смогли убедиться, что Золотарев оперативно прекратил выступление провокатора. Идет перепалка между активом и Золотаревым по поводу выступления провокатора. Далее разговор переходит на тему обсуждения статьи в газете «Североуральские вести» под заголовком «Прелюдия к забастовке». Золотарев: После забастовки 2008 г. многое изменилось. А к чему пришли? Сегодня ровно тоже самое, те же проблемы. Яченко: Бригадиры говорят о том, что за время проведения забастовки в 2008 году их люди потеряли в заработной плате. Золотарев Яченко: Я объявил голодовку, но не забастовку. Что у тебя не было никаких проблем в то время? Ты работаешь не один на СУБРе, на сегодняшний день численность рабочих составляет 7500 человек, тебя не интересует, что получают люди в РИКЕ, в СУБР-СТРОЕ, что вспомогатели получают сегодня. Яченко: у меня и сегодня нет никаких проблем, все хорошо. Продолжается просмотр очередной вырезки видеозаписи митинга, где Золотарев говорит, о том, что он готов объявить голодовку, которая станет сигналом проведения забастовки на СУБРе. Махраков: Золотарев подготовил все документы, и, учитывая комплекцию Золотарева, ему уже пора приступать к голодовке. Так как излишний вес Золотарева опасен для его здоровья. Золотарев: Что опять оскорбления начались? Вы кстати рубль, когда мне вернете? Махраков: Я знаю, что это все вы записываете. Я скажу охране, чтобы она проверила эту запись. Золотарев нам направил копию резолюции, подписанную им. Он отправил копии этой резолюции в адрес ген. прокурора Чайке, губернатору области, прокурору Свердловской области, прокурору города, президенту РФ, он всем написал. И эту резолюцию он отправил ещё самому себе. В которой требует от всех профсоюзов принять все возможные меры для проведения забастовки. Он подготовил абсолютно все документы для проведения забастовки на СУБРе, как в 2008 году. То, что он оскорбил вас всех и меня тоже «кто у Махракова лизнет», мне 62 год, ты бессовестный человек, я хоть кого-то хоть каким-то словом обидел, оскорбил раз из вас хоть когда-то. Помните, он писал в газете про вас, что вы, напившись на кухне и в будках, говорите о плохой зарплате и о низком уровне жизни. Кто у Махракова больше лизнет, тот лучше получает. Меня люди приглашают в шахте попить чаю и говорят, что я сделал все, что можно для улучшения их жизни. Золотарев это тот человек, который не работает на СУБРе и не опускается в шахты и не знает существующих проблем. К сожалению, я не могу опускаться в шахты часто. И как такой человек может говорить, что вы организовали лагерные приемы в шахте, и что вы не работаете, получаете большую заработную плату, а на вас на всех мужики пашут. Я знаю, кто становится бригадиром, самые лучшие проходчики и забойщики, а не тот кто «лизнет», лучшие и самые работящие, вы здесь 50 человек именно своим трудом завоевали право стать бригадиром. И такое оскорбление получить всем нам. Теперь он говорит, что он имел ввиду не всех бригадиров СУБРа, но я уверен в том, что речь шла именно обо всех бригадирах. Происходит очередная перепалка, в ходе которой от бригадира звучит угроза физической расправы над Золотаревым. «Мы тебя порвем». Золотарев: Рвите, мне это не страшно. Я знаю, что я за правду. Бригадир Сергеев: За какую правду? Золотарев Сергееву: С твоей стороны было и предательство, чего только не было. Как вы поступили с Бердниковым, заставляя его скрыть свою производственную травму в бригаде, тем самым подать пример остальным, работникам как поступать в подобных случаях, ведь он является председателем первичной организации на шахте «Красная шапочка». И говорить о том, что это была просто царапина, а не производственная травма, неуместно, ведь все начинается с малого. Могу привести примеры, когда неоформленная должным образом производственная травма приводила к тому, что работник оставался один на один со своими проблемами (платное лечение, операции, компенсации за утраченное здоровье). Голос из зала: Скажи ещё, что ты это делаешь всё бесплатно. Ты это делаешь всё за проценты. Золотарев: Найди хоть одного человека, с которого я на сегодняшний день за это деньги брал. Чтобы вам было известно, моя заработная плата составляет 15 тысяч рублей. Предлагаю Вам выйти на наш сайт и посмотреть всю финансовую документацию. Махраков: Он собрал все необходимые документы для проведения забастовки. Такие как Бердников с удовольствием помогут ему это сделать. Всё подготовлено и отправлено президенту РФ, что он готов провести забастовку на СУБРе, поэтому я предлагаю либо мы останавливаем все производство с сегодняшнего дня и больше в шахту не спускаемся, на сколько времени я не знаю, потому что я не могу допустить, чтобы люди оставались в шахте, это грубейшее нарушение техники безопасности, необходимо будет вызвать ВГСЧ и в любом состоянии их выдать на поверхность. Либо мы останавливаем производство, либо мы говорим о том, что мы не допустим проведение акции протеста, подготовленной Золотаревым в виде забастовки шахты Голос из зала Золотареву: А ты подумал о последствиях? Золотарев: Я то подумал, и те люди, которые пришли на митинг они тоже хорошо подумали. Это право людей поддержать или не поддержать. Я никого не заставляю. Махраков: На митинге присутствовало 150 человек, из них 70% составляли пенсионеры. Были проплаченные старушки, которые собирали подписи в поддержку Фролова. У нас есть записи, как они ходили, собирали подписи. Цель была такая напугать. Женщины, которые ушли на пенсию в 78 году, и спрашивать какое у них мнение?- Наверное, бастовать надо. Спрашивать у них готовы ли они поддержать голодовку, ради кого вы готовы пойти на голодовку, за тех людей, которые уже давно отработали свое дело? Если за них ради Бога. Так вот предупреждаю, что не допущу забастовку и поэтому я готов пойти на крайние меры. Если вы сейчас подтверждаете, что вы готовы провести забастовку, я закрываю предприятие. Неустроев, начальник шахты Кальинская: Я тут ознакомился с документами, я читал газету, честно говоря, мне многое, что не понятно. Какие-то невнятные требования, непонятно о чем. Давайте спросим, неужели у наших трудящихся на СУБРе вот такое состояние как в том гимне: Кипит наш разум, возмущенный на смертный бой идти готов. Золотарев: На сегодняшний день, наверное, ещё нет Петрович. Немножко осталось. Я надеюсь, что вы сейчас подкорректируйте и измените ситуацию на СУБРе. Неустроев: Считается большим счастьем, если ты устроился работать на СУБР. Я их понимаю. СУБР выплачивает им зарплату, относительно высокого уровня, я готов допустить, что многие ею недовольны, даже Дерипаска, наверное, не доволен своей заработной платой. Но дело не в этом. Значит, социальный пакет, один из лучших КД, присутствующие здесь, наверное, считают, что так и должно быть. Потому что на СУБРе так всегда было. Я уверяю, что это далеко не так. И вот в такой ситуации идут призывы к забастовке. Давайте вспомним 2008 год. В конце марта «Красная шапочка» садится, начинается забастовка. Чем она закончилась? Зарплата ни на один рубль не повысилась. Каждый практически, кто не захотел писать заявление в суд о простое, понес ощутимые потери, ведь кто-то же из-за неё выиграл. Я вам скажу кто. Золотарев выиграл. Я объясню почему. Значит на СУБРе была точно такая же ситуация, стабильность в заработной плате, Золотарев перед этим практически 8 месяцев с господином Анисимовым воровски на ночные наряды, на все шахты приезжали, пытались собрать подписи по забастовке. Не получилось, подписей нужных не собрали. Но, тем не менее, каким-то образом, наверное, наобещав неизвестно что в пятичасовую смену на «Красной шапочке», уговорил на забастовку. Давайте вспомним историю, у господина Золотарева стала катастрофически падать численность членов профсоюза. Могу привести пример, в марте месяце на шахте «Кальинская» числился всего один человек. Его фамилия Золотарев, это его родной дядя. Что делать? Мечта Золотарева минимум две тысячи членов в профсоюзе. Как-то надо было заявить о себе громко. Во время этой акции организовали срочно подписку вступления в профсоюз. Удалось навербовать, но не две тысячи, а гораздо меньше. Но ему этого хватило. После того как закончилась забастовка, он стал освобожденным председателем профсоюза, до этого он работал в забое. Сейчас ситуация ровно такая же. У него катастрофически опять упала численность членов профсоюза. Из четырех профсоюзов на сегодня он третий по численности. А в забой то идти не хочется. Золотарев: А пустите в забой? Неустроев: У него сердце стало кровью обливаться за трудящихся. Спать не может. Одни получают много, за других надо. Понятно откуда у него уши растут. Я его понимаю. Но, а мы что тут заложники в конце, то концов. За благополучие Золотарева должны опять садится в шахтах. Я думаю, никогда. Значит, надо дать решительный отпор. Ты молодец, что сегодня пришел. Золотарев: Да я не боюсь, поэтому пришел. Неустроев: Вы понимаете, что эти игры очень опасны. 2 апреля был юбилей «СУБРа», приезжал Матвеенко, и он сказал: я до сих пор не могу понять, откуда взялся боксит на километровой глубине. И когда меня назначили, первое что я хотел, это закрыть СУБР. Но, тем не менее, он сказал, что я увидел коллектив, который работает и хочет продолжать работать, поэтому я изменил свое мнение. На СУБРе нет никакого предзабастовочного состояния и не предвидится. И вдруг в этой ситуации в угоду Золотареву мы садимся, и какой уважающий себя инвестор будет строить шахту «Черемуховскую Глубокую», дальнейшее строительство «Ново-Кальинской», да он просто закроет СУБР и правильно сделает. Как можно? Самое главное на предприятие это люди. И эти люди так относятся, кто же тут будет работать после этого. Поэтому я считаю, что, наверное, хватит уже быть в этом плане равнодушными, дать решительный отпор Золотареву, чтобы события 2008 года были для него первым и последним успехом в этой области. Выступление Неизвестного бригадира: У меня бригада небольшая 9 человек. Я за каждого отвечаю. Мне все равно, в каком профсоюзе они состоят. Они на работу пойдут, трое из них очень сожалеют, что участвовали в последней забастовке. Бригадир Яченко: В моей бригаде все категорически против этой забастовки. Я встречался на улице с людьми, которые потеряли работу, сейчас люди более обдуманно решают, кого поддерживать. Лично наша бригада будет работать. Мы за работу. Золотарев: Вы многих вещей просто не знаете. Два года назад я встречался с председателем правительства Свердловской области Грединым. Шел простой разговор о строительстве двух новых горизонтов на шахте «Красная шапочка», помните, когда СУБР-СТРОЙ убрали с шахты «Красная шапочка». Иван Васильевич заявлял, что мы за три года построим «Черемуховскую Глубокую», но мне было непонятно, куда денут два трудовых коллектива, численностью в 2400 человек. После встречи с Грединым Ивана Васильевича просто обязали построить два новых горизонта на шахте «Красная шапочка». И вот ребята, два года назад, если бы это не было бы сделано профсоюзом, я не знаю, где бы вы сегодня работали. Махраков: конкретно, что ты сделал? Золотарев: Я конкретно встретился с Грединым, объяснил ему ситуацию. Все это зафиксировано, и если есть в этом необходимость, то это все можно проверить. Понятно, что им сейчас не хочется слышать того, что реально происходит, чтоб вы это все знали. Они теперь время ограничивают. Когда же я ещё с вами со всеми встречусь, когда меня на шахты не пускают. Нецензурные выражения бригадира Мухина из зала. Махраков: Давайте его слова лишим. Золотарев: Дальше что касается шахты «Красная шапочка», неужели нет понимания, что на сегодня вам просто негде было бы работать. Если бы два года назад профсоюз не сделал этого. Я просто довел информацию до администрации президента через того же Гредина. Это я сделал. Иван Васильевич у меня есть запись одной из встреч, о том, где вы спрашиваете, кто довел информацию, о том, что необходимо строительство двух новых горизонтов, замена подъемной машины на шахте «Черемуховской Глубокой». Если вы меня не хотите слушать, ребята, я не претендую особо. Махраков: вот газета «Североуральские вести», название статьи «Прелюдия к забастовке». Золотарев: это не я писал эту статью. Я знаю, что такое прелюдия. По поводу того, что я сказал на митинге, в отношении части бригадиров, я и сейчас этого не отрицаю, Андрей того поля ягода. Шниоулис точно такая же ситуация. Я думаю, что вы каждый за себя все эти вещи знаете. Мне не надо объяснять это каждому из вас. А в отношении подписания дополнительных обязательств вы все это прекрасно знаете. Вы не можете за бригаду определять, взять обязательства или нет. Вам повесили в очередной раз «морковку». Будешь хорошим, мы тебе денег дадим. Но не всегда это происходит. Бригадир Яченко: Бригада, в которой заработная плата хорошая, значит «лижет» хорошо бригадир. У меня в бригаде хорошая зарплата. Это значит и меня касается? Значит я тоже хорошо «лижу»? Золотарев Яченко: Мы давно с тобой хорошо знакомы, и я не знаю «лижешь» ты или нет. В отношении забастовки, вот те люди, которые пришли на митинг, и которые работают среди вас, я их никого не заставлял туда идти. Почему пенсионеры? Там масса людей со всех шахт была. Я никого не заставляю бастовать. Люди сами примут решение поддержать или не поддержать по большому счету. Махраков: Ну, кто ещё из бригадиров выступит? Оскорбления - по полной программе. У нас есть санкционированная запись митинга в отличие от него, администрация города не подписала, дала запрет на этот митинг, потому что написала, что это вопрос не города, это вопрос СУБРа. Рассмотрение ситуации на предприятии СУБР это вопрос СУБРа, пусть смотрит СУБР, он с этим не согласился, несанкционированно собрал митинг, на котором 70% были пенсионеры, и практически ни одного рабочего СУБРа там не было. Запись есть, мы потом вам её раздадим, и вы посмотрите эту запись. Обращение к президенту есть, требования по забастовке есть, все есть. Если он сегодня это дело организует, я думаю, что нужно делать таким образом, чтобы у него больше желания ну просто никогда не было. Бастовать или не бастовать, у нас есть актив, он насмехался, что за такой актив. Вот он пишет: « Махраков и уважаемый актив». Мы сколько собираемся, раз в месяц собираемся, да? Рассматриваем итоги как мы поработали. Как мы будем работать. Никто не взял обязательства против себя лично, наоборот, обязательства не выполнили, попадаете в другую категорию, от этого хуже никому нет. Зарплата будет выше, но не ниже. Так ребята? Он обвиняет нас, заставляют брать обязательства, сколько можно врать? Я по жизни, я прожил больше 60 лет, такого лгуна я не встречал, как можно в таком шахтерском городе врать на каждом шагу и выкручивает то что, просто нельзя. Поэтому, дали слово, послушали, я думаю, на этом хватит. Вот Петрович говорит базар фильтровать надо. Но действительно человек не владеет собой. Так разошелся на этом митинге перед бабушками и дедушками. А перед кем больше выступать? Мужики ведь он положит. И не надо ложить 1000 человек, он положит 10 человек, а мы не сможем переступить через них. А мы вот напишем ему сейчас обращение. Бригадир Мухин Золотареву: мы тебя вынесем и за базар я отвечу. Махраков: Вы будете рисковать за тех, кого вы подстрекаете на это дело? Золотарев: я не буду никого подстрекать. Вы сами всё делаете в для того, чтобы их не надо было подстрекать. Махраков: А мы подождем, я не буду никого подстрекать. Ведь все слышно, все видно, они столько писали. Для меня это чужой город, я здесь один. Моя жена боится ходить в магазин. Потому что вот такие люди, я один. Вот если бы я творил такое разгул, туда-сюда, меня бы увидел весь город, я иду, со мной все здороваются, меня знают, а я их не знаю. Где только покачнулся, пошатнулся, оступился, ведь я ничего не могу сделать противозаконного. Абсолютно отличного поведения, за три года вы меня увидели, что я могу сделать. Я могу по большому счету одно, не обманывать никого. Я лично разработал эту систему с премированием. Чтобы люди не только ходили туда, я, когда пришел сразу сказал, на первой неделе, что моя задача, моя мысль, чтобы люди сдельщики перешли на работу повременно, помнишь? Золотарев: Почему наоборот это происходит? Махраков: Ты сам сказал, что наши люди не готовы, они сразу бросят работать. Но я думаю, что мы к этому подойдем. В случае неподтверждения прогнозов на боксит и если вы чувствуете, что не справляетесь с планом по добыче по горно-геологическим условиям, начальником участка составляются документы, план пересматривается, главное чтобы люди не потеряли в заработной плате, но он об этом не знает. Мы заплатим эти деньги, которые бригада должна получить в нормальных условиях. Геология здесь не при чем. Я это неоднократно повторял. Ловушки здесь никакой абсолютно ни для кого. И в этих условиях кто-то ему сказал, что там у кого-то не хватает зарплаты, а её всегда не хватает. Вот сидит человек, у которого за спиной 60 человек. Петрович сколько у тебя людей? 50, 30 на выходе. Вот если 100 человек поднимутся и ударят по разу, за то, что остались без зарплаты и вообще без работы, я говорю, что я ребята сюда пришел, чтобы построить шахты, лично меня направил Дерипаска, но мы не может добывать руду, по себестоимости в 50$, не нужна такая руда. 30-35$ приемлемая себестоимость. Разрабатывается новая технология, и готовиться документация, при которой не перфоратор придет, а придет буровая машина, которая будет называться и на ней будет оператор буровой машины и крепить будет машина. А Талгат говорит, что на СУБРе нет ни одной новой машины. В этом году пришло 5 новых машин, в том году 10. Мало машин, но ребята, это на порядок выше того, что было. Придет время, и я уеду в Кузбасс. Я хочу, чтобы подошли попрощаться и сказали: Мужик, ты нормально дело сделал. «Черемуховская Глубокая» роет нормально, технология нормально, машины есть, «Ново-Кальинская» ведет полностью глубку, бригады все наши по 30 по 40 по 50 человек, почему бригады должны быть такими сплоченными, потому что я не могу дать одну машину на бригаду 8-10 человек. Ребята, машина стоит 20-25 млн. вот когда в бригаде 50 человек, и машина полностью загружена, я дам ещё одну машину, чтобы была. Я много получал нареканий от Матвеенко: «Махраков, у тебя ни одна машина не работает на 100%». Я ему говорю, что шахты не раскроены под механическую добычу руды. Надо кроить шахты под механизированную добычу, что мы будем делать на шахте «Черемуховской Глубокой». Потому что если в бригаде Смирнова работает одна машина, а потом она будет нужна бригаде Давлетова, как я её туда перегоню? Это как-то не так. Так вот теперь будет машина убрала один забой, потом переехала в другой. Затем переехала в третий. И это правильно. Так вот, в своем обращении к президенту, мужики к президенту! А не нам решать! Первый вопрос, я зачитаю, это смешно: «Администрации ОАО «СУБР» при активном содействии органов местного самоуправления (городских и областных), обратиться в ОК РУСАЛ с предложением, на момент строительства шахты «Черемуховская Глубокая» и для осуществления оперативного принятия решения, разработать и утвердить вариант объединения в единое структурное подразделение». Написано президенту. Когда мы спустились с Матвеенко в шахту и увидели совместную работу СУБР-СТРОЯ и СУБРа, я предложил, давайте поработаем два месяца и после этого решил, либо все перейдут в СУБР, либо будут работать каждый в своих забоях, каждый под своим управлением. Сегодня смотрю, уже который день СУБР-СТРОЙ выполняет на 40%. Вызвал Губина, и сказал ему: Давай, снимаем все планы, приводим выработки в порядок, одно только не снимаем заработную плату, чтобы люди меньше среднего никто не получил. И подготовим все выработки к концу месяца, для нормальной работы в следующем месяце, но самое главное, чтобы люди не потеряли в заработной плате. Это мы решаем без забастовки. Меня уже задолбали все эти прелюдии, я не знаю что делать. Я уже очень старый человек, но пойдем в спортзал, я спокойно поднимаю 110 кг, если ты поднимешь 110 кг, выйдем на улицу, если не поднимешь, я не пойду с тобой на улицу. В твоем возрасте я бил пацанов за такие вещи, когда про меня говорили. Я ведь тоже из этой группы, потому что мы по-другому шахтеры не можем. И нас обижать оскорблять, унижать преступно опасно, Валерий Леонидович. Малахов, директор по персоналу: Если есть те, кто считает, что Золотарев нанес им оскорбления, я предлагаю вам подать на него заявление в суд. Он нас уже затаскал по судам, теперь он сам пусть ходит и доказывает, кого он оскорблял, а кого нет. Основные хлопоты оформления бумажных дел, мы берем на себя, но заявления должны носить персональный характер. Я предлагаю вам написать такие заявления и отправить их в прокуратуру. Махраков: Я думаю, что это правильное предложение, потому что надо отвечать за слова, за поступки, мы взрослые люди. Я думаю, что каждый из вас, кому это оскорбление нанесено должен спросить с господина Золотарева, для того чтобы он понял и чтобы он больше никогда ни днем, ни ночью, и в холодном поту просыпался, и сам себе сказал, я больше никогда не задену ни бригадира, ни рядового шахтера, если я смогу, я им буду помогать, а трогать и задевать никогда не буду. Я подготовил протокол, чтобы он представил резолюцию митинга, а он: я им буду представлять? не желает представлять. Малахов, директор по персоналу: Обсудив резолюцию митинга, считаем, что действие НПГР во главе с Золотаревым как не допустимым не отвечающим интересам работников предприятия. Любые вопросы нужно решать в соответствии с действующим законодательством. И трудовой конфликт не может применяться, как средство решения трудовых споров. Бригадиры расценили выступление Золотарева на митинге, как личное оскорбление, за которое виновное лицо должно понести ответственность, предусмотренной действующим законодательством. Предложено администрацией предприятия оказать необходимое содействие бригадирам для обращения в компетентные органы для защиты своих законных прав и интересов. Махраков: возражения есть? Возражений нет. Теперь о том, что я сказал, первое я не могу допустить работу шахт, если будет забастовка, то есть я предлагаю закрыться, вы говорите закрывать шахты нельзя, работать надо. Так? Как работали, так и будем работать? Я бы хотел, чтобы в случае организации забастовки в шахте мы коллектив сделаем все, возможное по закону. Чтобы это дело, если не предотвратить, то прекратить. Я ясно выражаюсь? Но может тогда взять оттуда и сопроводить их аккуратно. Подойти, нас ведь много, да? Подойти вот так вот, взять и аккуратненько вывести. Валерий Леонидович, где вы будете голодать? У себя в кабинете? Вы сказали, вы готовы голодать, где вы собираетесь голодать? Золотарев: Пока не знаю. Если говорить о голодовке, я попробую законно инициировать трудовой спор, чтобы вам было понятно. Я надеюсь, что после сегодняшнего мероприятия вы начнете иную политику, Иван Васильевич. В случае если этого не произойдет проведение законного трудового спора, если вы будете противодействовать проведению собраний на шахтах, конференций в управлении «СУБРа», только тогда я приступлю к голодовке. И тогда люди сориентируются бастовать им или не бастовать. Если их устраивает. А что спорить то тут? Константин Александрович, ты неделю назад просил у меня, перечень пунктов нарушений коллективного договора. Я не дал, я направил заявление в прокуратуру, вы везде трубите о том, что у вас исполняется коллективный договор. Вы не исполняете его в большей степени. Начиная забастовку будут принимать решения люди, а не я. Далее идет перепалка между Золотаревым и Махраковым. Махраков: Сколько вас на СУБРе? Золотарев: Я не разделял СУБР, СУБР-СТРОЙ и РИК. Махраков: А разделяй, есть СУБР, мы СУБР. (Проведя подсчет с начальниками шахт, получилось, цифра 108 членов профсоюза на СУБРе.) У вас меньше прав, чем у вот двух бригадиров. Вы здесь представитель 108 человек, а посчитайте, сколько здесь представителей Золотарев: Я думаю, что всё-таки люди сами определятся бастовать или не бастовать. Махраков: Я вообще ожидала, что с точки зрения нормально человека, вот он пришел посмотрел, послушал всех, а он говорит, что здесь 50, а у него 108. Здесь не 50. Здесь у каждого от 30 до 50 человек. Золотарев: Я здесь слышу только несколько бригадиров, остальные молчат. Давайте послушаем всех. Бригадир Мухин: (нецензурные выражения), Хватит, с ним всё понятно. Бригадир Шниолиус: Ты приходи к поликлинике, я соберу всю бригаду, и конкретно спросим у неё, раз тебя не пускают на шахту. Золотарев: Завтра я буду на Черемуховской, но я сомневаюсь, что меня туда пустят Начальник шахты Шабанов: Ты приезжал к нам на шахту в ноябре год назад, и с тобой люди даже не хотели разговаривать. Я срал и буду срать. Золотарев: Я для этого и записываю все эти вещи. Я думаю, что я правильно делаю, что все эти мероприятия записываю. Потому, что когда люди начинают говорить такие вещи, как правило… Махраков: Вот смотрите он сейчас сидит и записывает, а может мы его не выпустим? А заберем записывающее устройство. Это незаконно. Золотарев: Почему вы так решили? Когда суд принимал решение, что вы мне рубль должны, суд привязал эту запись и признал её законной. Махраков: Я предлагаю, если он организует людей, то этих людей надо вывести из шахты. Поэтому делу надо тоже принять решение. Он замучил весь СУБР абсолютно. Давайте по нему примем решение, что мы будем делать, если он организует забастовку? Он сказал, что я организую забастовку. Золотарев: Я не говорил, что я её организую. Я говорил, что я приступлю к голодовке. А там народ уже сам решит бастовать или не бастовать. Если народ решит, что не надо поддерживать, то недельки две-три я поголодаю, хуже не будет. Другой вопрос, если люди не станут бастовать, то я со спокойной душой перестану заниматься этой профсоюзной деятельностью. Не переживайте. Для вас это будет огромное облегчение в этом смысле. Махраков: Вот что ты не бросишь, так это свою бездеятельную профсоюзную деятельность. Золотарев: Вы только что говорили, что по судам затаскал, надоел. Я же все в рамках закона делаю по большому счету. Что вас не устраивает? Понятно, что не нравится, что приходится отчитываться перед труд. инспекцией, прокуратурой и выполнение тех же требований промышленной безопасности. Ну а что делать? Махраков: Все обращения в труд. инспекцию, прокуратуру по поводу нарушений, ни один из фактов не подтвердился. А теперь он пишет, в своем заявлении о бездействии не только нас, но и трудоинспеции, прокуратуры. При нарушении защиты законных прав они тем самым прикрывают СУБР. Поступило предложение. Кто хочет бастовать, тот не хочет работать на СУБРе. Так я полагаю, да? Так мужики, да? Если он объявил забастовку, значит, он не хочет работать на СУБРе. Золотарева мы не слушаем. Потому что он такой человек, чем хуже для СУБРа, тем лучше для него. Он это сам сказал, кстати. Золотарев: Кому? Махраков: Коллективу. Ведь вы назвали весь коллектив и всех бригадиров «лизунами». А ты «не лизун»? Золотарев: Нет Махраков: А почему он «лизун»? Золотарев: Кто он? Я, по-моему, с самого начала говорил об этих вещах. Махраков: Вот мне приятнее его наколки смотреть, чем на твое лицо. И ты его назвал «лизун», я этого вообще не понимаю. Если это всё так и пойдет мне будет стыдно перед внуками. Потому что такое хамское отношение к людям труда, и если оставшиеся члены профсоюза перестанут вам платить, то голодовку объявлять вам не надо. Вы через неделю сдуетесь, просто напросто. Вы берете деньги у этих людей по росинке Золотарев: Я защищаю их от вас, от ваших действий. Я думаю, что решение уже пора принимать. Махраков: мы приняли по Золотареву решение. На вас каждый подаст в суд. Я думаю, что придет время, вас когда-нибудь посадят за все «хорошие» в кавычках дела. Золотарев: Я к этому готов, кстати. Махраков: То, что вы творите для СУБРа, так нельзя. Ещё один такой «Совет» и я думаю, вам мало не покажется. Вы не только сюда не придете, но вам и трудно будет по улице пройти. Золотарев: Я так думаю, что время покажет. Махраков: Нельзя одному против всех идти, но просто нельзя. Это очень опасно, когда идешь один против всех. Золотарев: я не один, за мной как бы люди есть. Те люди, которые не хотят работать и воруют, за мной не стоят. Технический инспектор НПГР Калугин А.Т. просил дать ему слово для разъяснения возникшей ситуации. Но слово ему не предоставили. Махраков: я у него уже 3 года прошу представить документы, подтверждающие, что он является техническим инспектором, до сегодняшнего дня он мне эти документы не представил. У него нет ничего, и вот они теперь вдвоем просятся завтра допустить их на шахту в качестве инспекторов, чтобы проверить на сколько рабочие места соответствуют требованиям, которые они сами будут определять, тем требованиям, по которым люди должны работать. Я вам разрешаю (обращение к начальнику Черемуховской шахты) посмотрите, может быть в шахту, может быть даже и без шахты. Вы проверяющие? Документы на стол! Самозванцев нам не надо. Золотарев: В заявлении я говорил не об инспекторах, а о представителях профсоюза. Калугин: У меня есть удостоверение о том, что я прошел соответствующее обучение, которое позволяет мне посещать рабочие места членов нашего профсоюза. Махраков: так, все это надоело, поэтому решили. Весь коллектив СУБРа сказал: Мы работаем, а вы стойте в сторонке наблюдайте, у вас есть свой коллектив, который у вас пока ещё есть, который резко тает, весной все резко тает. Ну и пусть тает, потому что солнце. Люди сами принимают решения, ради Бога. Коллектив сказал, дайте жить спокойно, 2008 год не получится. Не пройдет, и если вы будете пытаться организовывать забастовку, то вы за это дело будете отвечать. Вы это понимаете? Коллектив, так да? Не задерживаем больше товарищей, так? Спасибо за присутствие.
Золотарев: ладно, всего доброго, жду заявлений. До свидания.
Ну как впечатление от моей встречи с производственным активом? Часть, причем большая из присутствующих на этом мероприятии, сидели и молчали. Почему? Не тот формат? Мне тоже теперь не понятно какой это был формат: встреча с руководителем предприятия, или "стрелка", или как там это называется. Если встреча с руководителем предприятия то, чего хотел? Если "стрелка" - то чего хотели? Если нет понимания чем занимается профсоюз, приходите раскажу. Ну а слушать надо уметь, не только быковать думая о себе...
Каких только сплетен до меня не дошло за 2 недели, пока я находился в Екатеринбурге на лечении дочери: Золотраев - испугался и уехал из Североуральска; Золотарева избили по заказу Мухина теперь он в реанимации; Золотарев на нервной почве избил жену и детей и подался в бега и многое другое... Всего этого небыло и не будет... Лечение было плановое, следующий заезд 21 января 2013 года о теперешней поездке я знал и собирался ехать еще в ноябре прошлого года. В городе буду завтра. В субботу на работу.
Прошу коментировать ощущения происходящего. Готов ответить на любые вопросы...
В. Золотарев
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
При использовании материалов сайта ссылка на «нпгр-субр.рф» обязательна.
Исконно русскаяфамилия ЗОЛОТАРЁВ ↔ [ЗОЛОТАРЬ+ОВЪ], 
Воистину: "...деньги не пахнут!" 
