В российской бизнес-элите происходит фундаментальный сдвиг от предпринимателей-одиночек, зорко охраняющих границы своих владений, к сетям и связкам предпринимателей-партнеров

Большую часть своей истории российский крупный бизнес развивался главным образом в рамках модели «одна фирма — один хозяин». Вначале это было отдельное предприятие, затем многосекторная интегрированная бизнес-группа и, наконец, компания. Фигура хозяина-предпринимателя также могла выглядеть по-разному. Это либо физическое лицо, либо сплоченная команда*. В 1990−е годы ситуация, когда у одной фирмы оказывалось два акционера или больше с крупными пакетами, не была равновесной. Она разрешалась, как правило, открытым конфликтом между совладельцами. Вспомните популярную в то время формулировку: «49% равно 0». Бесконфликтный консорциум «Альфа»—Access—«Ренова», приватизировавший ТНК и управлявший ею, был тогда чуть ли не единственным исключением.

Тенденция к вытеснению совладельцев и выстраиванию жестких границ между персональными империями сохранялась и в первой половине 2000−х. Единственное отличие от 1990−х — конфликты проходили в более цивилизованной форме и чаще всего разрешались в соответствии с экономической логикой. Актив чаще всего доставался тому из совладельцев, кому он был больше нужен с производственной точки зрения, при условии, что совладельцы были сопоставимы по влиятельности. Правда, в 2000–2001 годах появился сигнал, что ситуация меняется. Олег Дерипаска и Роман Абрамович на паритетных началах создали компании «Российский алюминий» (2000 год) и «Руспромавто» (ныне группа ГАЗ, 2001 год). Однако сигнал оказался ложным: к 2004 году Дерипаска выкупил доли Абрамовича в этих бизнесах.

Формы и мотивы сетевых комбинаций
Принципиально новый этап начался в 2006 году. Описанная выше персоналистская модель владения субъектами крупного бизнеса начала меняться на сетевую. Для большой — и постоянно растущей — доли ведущих компаний характерно наличие нескольких крупных акционеров, стремящихся активно участвовать в управлении. Соответственно, все большее число крупных предпринимателей становятся совладельцами нескольких компаний, в том числе тех, в создании которых они не принимали участия. Крупные акционеры значимой для обоих компании по определению являются партнерами, независимо от того, в каких субъективных отношениях они находятся между собой — дружественных, нейтральных, конфликтных, либо ситуативно и в тех, и в других, и в третьих. Но принципиально важен факт, что навылет игра уже не идет. Сетевой характер владения становится устойчивым, равновесным феноменом, а не скоротечной, промежуточной комбинацией.

Такой переход имел много причин. Укажем две наиболее важные. Во-первых, ведущие российские компании в процессе своего роста стали слишком дорогими для одного даже очень богатого хозяина. Во-вторых, с выходом акций отечественных компаний на международные биржи появилась возможность диверсифицировать активы путем приобретения пакетов акций различных компаний.

Формирование сетей собственности в российском крупном бизнесе не происходило ни одномоментно, ни по чьим-либо планам. Это всегда результат серии независимых сделок, разных по масштабам, значимости для участников и содержанию. Немалая доля сетеобразующих сделок прошла просто для закрепления неформальных дружественных отношений между их участниками. Именно такие сделки, как представляется, сыграли основную роль в формировании «северо-западной сети» (см. ниже). Но в ряде компаний ситуация была прямо противоположной: новый крупный акционер приходил в компанию помимо и против воли старого, и даже с намерением его вытеснить. Можно указать также на случай (правда, пока единственный), когда мотивом для сетеобразующих сделок была минимизация взаимодействия между бывшими членами сплоченной команды. Речь идет о покупках и продажах, последовавших за «бизнес-разводом» Михаила Прохорова и Владимира Потанина.

Существующие ныне сети в основном возникли до осени 2008 года. Таким образом, они — результат развития российского крупного бизнеса в период высокой конъюнктуры, а отнюдь не его кризисного переформатирования. В посткризисный период (с середины 2009−го) процесс достройки бизнес-сетей активизировался.

Наиболее значимые, на наш взгляд, события для формирования сетей можно периодизировать следующим образом:

— дружественные альянсы 2005–2006 годов — приобретение Михайловского ГОКа «Металлоинвестом» и формирование в результате нынешнего состава акционеров последнего, создание ОК «Российский алюминий» и покупка Романом Абрамовичем доли в группе «Евраз»;

— полуконфликтные и конфликтные сделки 2007 года — приход Алишера Усманова в «Мегафон» и Олега Дерипаски в «Норникель», незавершенный «развод» Андрея Мельниченко и Сергея Попова;

— посткризисная рекомбинация активов в 2009–2010 годах — создание банка МФК, покупка Сулейманом Керимовым пакетов, превышающих блокирующие, в «Полюс золоте» и строительной группе компаний ПИК, изменения в составе акционеров «Уралкалия» и «Сильвинита», увеличение пакета Геннадия Тимченко в «НоваТЭКе».

Цветущая сложность
Если сетевая модель собственности в российском крупном бизнесе окажется стабильной, это, несомненно, повлечет за собой множество последствий в разных сферах. Вот некоторые, кажущиеся сегодня очевидными.

Для компаний последствия скорее позитивны. При наличии нескольких влиятельных мажоритариев компания в большей степени защищена от давления со стороны государственных органов, чем при одном хозяине. Кроме того, при наличии нескольких мажоритариев ни один из них не может гарантированно рассчитывать, во-первых, на решающую роль в управлении, а во-вторых, на любой источник доходов от компании, отличный от роста ее капитализации. Это приводит к резкому повышению значимости качества корпоративного управления. В частности, речь идет о росте авторитета и самостоятельности наемного исполнительного менеджмента, возрастании роли независимых директоров.

Акционерам компаний сетевой характер владения крупными активами, как правило, тоже на руку. Появляется дополнительная степень защиты инвестиций, поскольку владелец пакетов акций разнотипных компаний застрахован от отраслевых рисков. Повышаются совокупные возможности собственников по отстаиванию интересов компании, ведь коллективное лоббирование, как правило, более эффективно и респектабельно, чем индивидуальное.

Наконец, существенно облегчается передача активов при выходе из бизнеса по возрасту или другим естественным причинам. Неконтрольные пакеты акций компаний, управляемых относительно независимо от хозяев, гораздо легче передать непосредственно наследникам, учрежденным в их пользу трастам или благотворительным организациям, чем сами заводы, газеты и пароходы. Тем более если у этих компаний имеется free float (в большинстве случаев так и есть).

Можно усмотреть определенные плюсы сетевой модели организации крупного бизнеса и с точки зрения государства. В случае острого конфликта с собственниками компании у власти появляется возможность их игнорировать, «работая» непосредственно с наемным исполнительным менеджментом. В предельном случае у власти появляется возможность национализации без очевидных немедленных потерь в текущей эффективности управления.

Слепок с натуры
Мы попытались воссоздать картину сетевого владения в суперэлите российского частного бизнеса по состоянию на 1 сентября 2010 года. Конечно, любая картинка, построенная на конкретную дату, может достаточно быстро потерять актуальность. Не исключено, что к моменту, когда этот текст дойдет до читателя, успеют измениться и состав выделенных сетей, и партнерские связи между их участниками. Тем не менее мгновенная картинка имеет не сиюминутный смысл. Во-первых, вместе с результатом мы представляем и технику его получения. Эта техника может быть достаточно легко реализована для перестройки предложенной картины на любую дату. Во-вторых, картина, выявленная нами, складывалась в течение ряда лет, и тенденции, ее сформировавшие, обладают определенной инерционностью. Потому есть основания думать, что ее общие черты сохранятся на определенную перспективу.

Для целей настоящей работы в качестве суперэлиты российского частного бизнеса мы будем рассматривать первые двадцать пять человек из «золотой сотни» Forbes за 2010 год, а также членов их сплоченных команд и партнеров, если они присутствуют в этом же списке. Действуя таким образом, мы выделили 46 человек, в том числе 33 самостоятельных предпринимателя и пять сплоченных бизнес-команд (см. список 1). В дальнейшем вместо полного состава бизнес-команд мы будем указывать их представителя, стоящего на первом месте в списке. В большинстве случаев эти персоны являются бесспорными лидерами команд и во всех случаях наиболее известными их представителями.

Представленная таким образом суперэлита естественным образом делится на четыре части. Первая — изолированные предприниматели (физические лица или сплоченные команды), не имеющие ни одного партнера по бизнесу из числа суперэлиты. Это Вагит Алекперов («ЛУК­ойл»), Владимир Лисин (НМЛК), Виктор Рашников (ММК), Игорь Зюзин («Мечел»), Искандер Махмудов (УГМК, «Кузбассразрезуголь», «Трансмашхолдинг»), Борис Иванишвили. Четверо первых сделали серьезную карьеру еще в советской промышленности, причем в тех отраслях, в которых работают и сейчас. Эти люди непосредственно управляют компаниями, крупнейшими акционерами которых являются, и во многом создали их в нынешнем виде. Они никогда не меняли основную сферу деятельности, не продавали свои ключевые активы, не проводили крупномасштабную диверсификацию бизнеса. Выбивается из этого ряда лишь Искандер Махмудов — предприниматель, начинавший карьеру в качестве советского «внешнего торговца» и в 2000−е годы ставший контролирующим акционером ряда очень крупных компаний в несвязанных между собой отраслях. Что касается Бориса Иванишвили, то его появление в «золотой сотне» Forbes представляется нам странным. Мы не ставим под сомнение ни его состояние, ни гражданство. Но, во-первых, нам не известен ни один по-настоящему крупный российский актив, ключевым собственником которого является Иванишвили, а во-вторых, он постоянно проживает в Грузии или во Франции.

Еще четыре человека из списка суперэлиты образуют две парные связки. Одна из них возникла в результате «полураспада» длительно существовавшей сплоченной команды. Андрей Мельниченко и Сергей Попов около десяти лет работали совместно, создали интегрированную бизнес-группу, основными составляющими которой были МДМ-банк, минерально-химическая компания «Еврохим» и Сибирская угольно-энергетическая компания (СУЭК). Однако в 2007 году партнеры начали «развод», в результате которого первому достался «Еврохим», второму — МДМ-банк, а СУЭК разделили пополам.

Совсем другая история у связки Владимир Евтушенков—Михаил Гуцериев. Она возникла совсем недавно в результате выкупа первым участником доли в единственном крупном бизнесе второго — «Русснефти».

Остальные 30 человек из списка суперэлиты образуют две полноценные, хотя и разные по размерам сети. Первую из них мы условно назовем «северо-западной», а вторую — «большой».

«Северо-западная» сеть включает в себя пять самостоятельных предпринимателей и достаточно проста по структуре и логике формирования. В центре ее акционеры банка «Россия» Юрий Ковальчук и Геннадий Тимченко, чье сотрудничество, по-видимому, продолжается еще с начала 1990−х. Кроме них в сеть входят партнер Тимченко по газовому бизнесу Леонид Михельсон, а также Алексей Мордашов и Владимир Богданов, участвующие в телекоммуникационных и медиапроектах Юрия Ковальчука.

Основу «северо-западной» сети составляют следующие компании (в скобках указаны акционеры):

— Банк «Россия» (Юрий Ковальчук, Геннадий Тимченко, Владимир Богданов, Алексей Мордашов);

— «НоваТЭК» (Леонид Михельсон, Геннадий Тимченко);

— Национальная медиагруппа (Юрий Ковальчук, Алексей Мордашов, Владимир Богданов);

— «Национальные телекоммуникации» (Юрий Ковальчук, Алексей Мордашов, Владимир Богданов);

— «Видео Интернешнл» (Юрий Ковальчук, Алексей Мордашов, Владимир Богданов).

Эта сеть является не только простой по структуре, но и «скучной». Между пятью ее участниками не замечено никаких конфликтов по бизнесу. Более того, у трех из них их сепаратный бизнес на порядок больше и важнее, чем общий с другими участниками. Это нефтетрейдер Gunvor для Геннадия Тимченко, «Северсталь» для Алексея Мордашова и «Сургутнефтегаз» для Владимира Богданова.

Что касается причин формирования «северо-западной» сети, то выскажем две гипотезы. Либо это результат чисто добровольных соглашений, возможно, имеющих давнюю предысторию. Либо соглашения эти заключались по рекомендациям, которые нельзя было игнорировать (но которые одновременно не вызывали никакого протеста). С другой стороны, формально эта сеть является очень хрупкой. Достаточно, чтобы Геннадий Тимченко перестал быть партнером Юрия Ковальчука по банку «Россия», и она немедленно распадется на две половины.

Теперь перейдем к «большой» сети. В ней 21 участник — 18 самостоятельных предпринимателей и три сплоченные команды. Всего 28 человек, то есть немного больше половины общей численности суперэлиты. На схеме мы представили «большую» сеть в виде графа, что позволяет нагляднее проследить связи в ней.

Основу «большой» сети составляют 16 компаний, из которых семь представляют металлургию, три — ТЭК, две — производство минеральных удобрений и по одной — девелопмент, мобильную связь, ритейл и банковский сектор (см. список 2).

История «большой» сети
Историю «большой» сети можно начать со времени, которое теперь уже кажется глубокой древностью. В 1997 году «Альфа групп» Михаила Фридмана и «Ренова» Виктора Вексельберга стали основными участниками консорциума, созданного для приватизации Тюменской нефтяной компании. И по сей день этот консорциум владеет половиной акций компании, существенно выросшей и сменившей название на ТНК-ВР. Мы специально напоминаем о данном событии, поскольку это был первый и на многие годы единственный пример, когда ведущие отечественные бизнесмены, исходно не связанные между собой, совместно приобретали актив, существенно превосходящий все, чем они владели порознь.

Следующие по времени «альянсы равных» среди ведущих российских предпринимателей относятся уже к середине 2000−х. Напомним о покупке Романом Абрамовичем половины доли Александра Абрамова и Александра Фролова в группе «Евраз», слиянии «Русала» и «Суала», вхождении Алишера Усманова в капитал «Мегафона».

И наконец, «развод» в 2007–2008 годах Михаила Прохорова с Владимиром Потаниным и последовавшие за этим изменения в составе акционеров «Норильского никеля» и ОК «Российский алюминий». Именно после этих событий стало возможно говорить о появлении «большой» сети в ее предкризисном варианте. Она была почти вполовину меньше нынешней, включала в себя 11 участников, в том числе 10 индивидуальных предпринимателей и одну сплоченную команду.

Посткризисный этап формирования «большой» сети связан с деятельностью Михаила Прохорова и особенно Сулеймана Керимова. Заметим, что последний к середине 2008 года свои основные активы в России продал. Возвращение в отечественный бизнес он начал уже весной 2009−го с выкупа у Владимира Потанина его доли в «Полюс золоте» и тем самым стал участником сети. А летом 2010 года Сулейман Керимов стал организатором и основным действующим лицом консорциумов, выкупивших контрольные пакеты «Уралкалия» и «Сильвинита» соответственно у Дмитрия Рыболовлева и Петра Кондрашева. В результате к сети сразу добавились семь новых участников.

А вкладом Прохорова стала продажа Александру Абрамову 20% созданного им банка МФК. В результате в сеть вошел не только новый акционер, но и его партнеры Роман Абрамович и Геннадий Козовой.

Причудливая вязь
Отметим, что компании, составляющие основу «большой» сети, представляют главным образом первичный сектор (12 из 16), а в нем — металлургию (7). ТЭК вопреки ожиданиям играет крайне незначительную роль. Он представлен одной нефтяной и двумя угольными компаниями, и даже если бы их не было, это не повлияло бы сколько-нибудь серьезно на состав сети. Из нее выпали бы лишь три участника, находящиеся на периферии: совладельцы «Сибуглемета» (Владимир Мельниченко и Александр Щукин) и «Распадской» (команда Геннадий Козовой—Александр Вагин). Напомним, что и в обеих описанных выше парных связках, и в «северо-западной» сети ситуация принципиально иная: их основа — уголь, нефть и газ.

Заметим также, что для большинства участников «большой» сети доли в компаниях из ее «основы» составляют подавляющую часть их собственности в России. У 12 из 21 участника, насколько нам известно, вообще нет существенных сепаратных активов. Такие активы есть у Александра Абрамова, Сулеймана Керимова и Александра Несиса (однако они не сопоставимы по стоимости и доходности с долями в компаниях, составляющих основу «большой» сети), Василия Анисимова, Олега Дерипаски и Михаила Фридмана (сопоставимые, но все же, по нашим оценкам, меньшие). И лишь у Виктора Вексельберга, Филарета Гальчева и Вячеслава Кантора большая часть активов никак не связана с сетью.

Какие же выводы можно сделать из анализа «большой» сети в том виде, который она имеет сегодня?

В сети естественным образом выделяются три составляющие.

Ядро: Олег Дерипаска, Владимир Потанин, Алишер Усманов, Виктор Вексельберг, Михаил Прохоров. Все участники ядра являются партнерами друг другу, в частности потому, что владеют акциями ГМК «Норильский никель». Отношения между ними самые разные, от союзнических до остроконфликтных. Тактики пассивного нейтралитета по отношению к другим участникам здесь придерживается только Виктор Вексельберг. С формальной точки зрения участников ядра можно разделить на «замкнутых» и «общительных». Первые находятся в партнерских отношениях только с другими членами ядра (в нашем случае это Олег Дерипаска и Владимир Потанин), а вторые — и с прочими участниками сети.

Полупериферия: Михаил Фридман, Александр Абрамов, Сулейман Керимов. Сюда мы отнесли участников, являющихся прямыми партнерами более чем одного представителя ядра.

Периферия, которая делится на четыре сектора.

Сектор Усманова: Василий Анисимов, Андрей Скоч.

Сектор Абрамова: Роман Абрамович, Геннадий Козовой.

Сектор Керимова: Петр Кондрашев, Вячеслав Кантор, Анатолий Скуров, Владимир Мельниченко, Александр Щукин.

Сектор Керимова—Прохорова—Фридмана: Дмитрий Рыболовлев, Александр Мамут, Александр Несис, Филарет Гальчев.

Вообще говоря, с формальной точки зрения на роль ядра могли бы претендовать еще три группы участников сети — акционеры «Сильвинита» (четыре человека), акционеры «Уралкалия» (четыре человека), акционеры банка МФК (четыре человека). Однако, на наш взгляд, они не прошли бы никаких содержательных тестов на «ядерность». Нынешний состав акционеров «Уралкалия» и «Сильвинита» сформировался лишь летом 2010 года и на сегодня представляется чисто ситуативным. Это бизнесмены, привлеченные Сулейманом Керимовым к выкупу компаний у старых акционеров (в рамках его не до конца понятных планов консолидации в сырьевом секторе), а также прежние хозяева, оставшиеся миноритариями. А доли в банке МФК не являются ни для одного из его акционеров сколько-нибудь значимой частью их активов.

Что же касается нынешних акционеров «Норильского никеля» и «Российского алюминия», то четверо из них являлись основателями своих компаний и изначально были их основными акционерами. Исключение составляет Алишер Усманов, скупивший акции «Норильского никеля» на рынке, но и он держит их уже не один год. Еще один аргумент состоит в том, что все эти пять человек в суперэлите российского бизнеса не менее десяти лет, это магнаты либо первого, либо второго призыва.

Впрочем, гарантировать прочность этого ядра даже в краткосрочной перспективе нельзя. Конфликт между Олегом Дерипаской и Владимиром Потаниным достиг летом 2010 года такой остроты, что вполне вероятен выход либо «Интерроса», либо «Российского алюминия» из числа акционеров «Норильского никеля». Возможны и более экзотические варианты.

Надо заметить, что ядро и полупериферия сети обладают высокой степенью связности. Максимальное расстояние между любыми двумя участниками этого множества — две дуги, тогда как теоретический максимум равен трем. Что касается периферии, то ситуация различна в разных секторах. Например, максимальное расстояние до ближайшего участника ядра в секторе Усманова — одна дуга, а в секторе Керимова — три. А максимальное расстояние между участниками периферии из разных секторов — пять.

Важно подчеркнуть, что сеть достаточно прочна на разрыв. Правда, одно слабое место у нее есть — выпадение из сети Сулеймана Керимова приводит к уходу еще пяти участников из его сектора периферии. Однако в трех других случаях, когда уход одного участника хоть как-то влияет на состав сети (Абрамов, Усманов, Скуров), вместе с ним исчезают лишь еще двое. При выпадении двух участников уйдут максимум еще семь, то есть размер сети сократится примерно на 40%. А чтобы уменьшить ее более чем вдвое, нужно «удалить с поля» трех участников (Керимов, Абрамов, Усманов либо Керимов, Прохоров, Фридман). В этом случае в сети останется девять участников.

Только удалением четырех участников можно практически ликвидировать сеть, разорвав ее на несколько частей. Наиболее «эффектный» взрыв происходит, на наш взгляд, при удалении Усманова, Вексельберга, Прохорова и Керимова.

Наконец, сеть независима или почти независима от своей истории. Если участник, благодаря действиям которого возник некоторый кусок сети, по какой-либо причине из нее выпадает, то этот кусок, как правило, сохраняется. Например, связка Абрамов—Абрамович—Козовой вошла в сеть из-за того, что Александр Абрамов вошел в капитал банка МФК. Банк этот, как известно, является личным проектом Михаила Прохорова. Однако если последний уйдет из банка, ничего не изменится, поскольку он пригласил в число акционеров и других участников сети — Виктора Вексельберга и Сулеймана Керимова. Аналогично, если Керимов вдруг откажется от участия в калийном бизнесе, то втянутые им в сеть Рыболовлев и Несис в ней останутся.

Специального упоминания заслуживает то, что ядро само по себе в настоящее время уже не несет никаких особых функций по поддержанию целостности сети. Если исчезают четыре его участника, кроме Усманова, то никаких других изменений в ее составе не происходит. Если же убрать еще и последнего, то вместе с ним выпадут всего два участника из соответствующего сектора периферии.